Дмитрий Всатен - Оридония и род Людомергов[СИ]
Боор скривил губы.
— В прошлую большую луну я отправил в Чернолесье, по Грязной тропе, больше сотни своих воинов. Огнезмей убил их всех. Мы привели к тебе свидетеля.
Людомара вытолкнули вперед.
— Вы говорите, что он убил всех. Как же это? Вот этот сухопарый-то жив! — Боор снова загоготал. Венки на его лице вздыбились от натуги и грозили лопнуть.
— Прекрати ржать!
Все находившиеся в зале вздрогнули от глухого рыка, отрывком разлетевшегося под сводами помещения.
Из-за каменного трона под свет солнечных лучей шагнул гигант еще более высокого роста. Его лицо было помятым и недовольным, а довольно большой выпуклый лоб носил следы лежания на полу, сохранив на себе четкий отпечаток каменной кладки.
Холларк, людомар и все пришедшие с ними замерли в недоумении.
Боор и вправду осекся, и смущенно сполз с трона. Его занял вновь вошедший.
— Я Глыбыр, боор брездов Синих Равнин, — обратился он к холкунам. — Комл, — обернулся он на бывшего боора, — присмотри за воинами. Когда Еиг взберется на Престольную гору мы должны выйти. — Он поворотил свое лицо к просителям:
— Что такое огнезмей. Опишите его.
Холларк неожиданно для всех смешался и подтолкнул к трону Сына Прыгуна.
— Людомар?! — искренне удивился Глыбыр. — Подойди ближе. Я знаю, что ты говоришь очень тихо. Подойди же. Хм… Я никогда еще не видел людомаров.
Охотник приблизился.
— Это правда, что ты способен услышать звук тетивы и полет стрелы направленной в тебя с растояния в сто шагов?
— Я не знаю.
— Ничего не слышу. Подойди ближе. К уху. Почему на твоем лице… а-а-а! Ха-ха-ха! Ты не переносишь нашего духа. И про это я слышал. Еще я знаю, что вы ходите по деревьям и не живете с женщинами. Все это правда?
Охотник кивнул.
— Мне всегда казалось, что вы повыше да посильнее будете. Ну да ладно с этим. Поведай мне об огнезмее.
Людомар рассказал все, что знал.
Боор внимательно выслушал и попросил подать ему бревно, неуместно лежавшее в углу залы.
— Ударь его своим ножом. Ты ведь бил огнезмея ножом? Бей так, как тогда.
Людомар вытащил нож и почти наполовину вогнал его в дерево. После схватил рукоятку двумя руками и вогнал лезвие еще на два пальца вглубь.
Правая бровь боора взлетела на лоб.
— Ты сильнее, чем кажешься. И таким ударом ты не смог пробить его кожу?
Сын Прыгуна кивнул.
— Отойди от меня, — приказал боор людомару и обратился к холларку:
— Ты уплатил нам дань в прошлый снег?
— Да, боор. Онеларк уплатил все, как ты просил.
Гигант кивнул и с хитрецой покосился на людомара.
— Я слышал, что черные охотники не платят дань боору.
Все обернулись на Сына Прыгуна.
— Нет, — отвечал тот простодушно. — Мы никогда не платили.
— Тогда почему ты просишь от меня защиты?
— Я не прошу. Я пришел вместе с холкунами.
— Они заплатили тебе?
— Нет.
— Тогда почему ты проделал столь длинный путь?
— Черный лес погибает. Людомары его хранители. Мы должны его спасти. Так сказал мне Светлый. Так я понимаю сам.
— Светлый еще жив? — раздался удивленный голос из-за трона. Он был тихий и его расслышал только людомар.
— Я дам вам воинов. Остальное обговорите с ними сами. Идите прочь. Я устал.
Холкуны и людомар пошли к выходу. На стене было довольно ветренно. Они почувствовали себя карликами, когда очутились на улице до отказа забитой войсками брездов.
Хорошо вооруженные и экипированные воины заполонили собой все пространство.
— Тысячи тысяч! — восхищенно проговорил кто-то из холкунов. — Куда они идут?
— В Десницу Владыки. Там снова появились полчища саараров и грирников.
Все обернулись. Рядом с ними стоял старый высокий брезд. Его кожа было мелового цвета.
— Беллер, — выдохнул благоговейно холларк и опустился на колени.
— Поднимись. Не нужно это. Не для чего это, — мягко улыбнулся беллер. — Меня зовут Доранд, — начал он, попутно отвлекаясь на поклоны брездов-гигантов, которые почитали старого белого брезда. — Я слышал ваш разговор с боором. Слышал, что говорили вы об огнезмее и сурнах. Не уходите прочь прямо сейчас. Останьтесь. У меня много дел, но я хочу поговорить с вами.
— Достопочтенный Доранд, — невольно поклонился холларк, — боор не давал нам позволения пребывать здесь. Мы не смеем ослушаться, ибо знаешь ты, как поступают с ослушниками.
Вместо ответа беллер протянул сухую руку с длинными пальцами к груди холларка и прижал ее. Холкун невольно ухватился за руку и в его ладони оказался черный кристалл. Беллер развернулся и скрылся с глаз.
— Что это значит, холларк? — загомонили холкуны. — Что он тебе дал? Дай посмотреть. Покажи!
Холларк с непониманием осматривал кристалл.
— Я и сам…
Внезапно его передернуло. "А-агх!", фыркнул он, словно ему в ноздри залили воды. Его снова дернуло. Он схватился за руку и людомару показалось, что холларк попытался выбросить кристалл.
Неожиданно конвульсии холларка прекратились. Он развернулся и пошел прочь.
— Что это с ним?
— Пойдем следом?
— Куда это он?
Продолжая перешептываться холкуны последовали за ним.
Длинная череда лестниц, подъемников и перекидных убирающихся мостиков снова замелькала в глазах людомара.
Через некоторое время они оказались у почти у ворот. Однако холларк вдруг свернул вправо и пошел так быстро, словно всю жизнь провел в замке.
Некоторое время спустя вереница путников остановилась у угла, из-за которого слышались разговоры женщин.
Это были обыкновенные женские сплетни, которые рождаются в головах прекрасной половины независимо от расы. Терпеливо выслушав по-меньшей мере три рассказа о глупости, несчастной любви и снова глупости, холкуны и людомар увидели, как женщины ушли восвояси.
Холларк тут же прошел вперед и скрылся, соскользнув в отверстие в полу. Холкуны не на шутку всполошились:
— Что он?..
— Куда?..
— Что нам делать?
— Я не пойду за ним.
— Холларк…
— Не ори!
— Что делать-то будем?!
— Я иду следом.
— А я не пойду.
— Кто-нибудь знает, что там?
— Нет, никто.
— И я здесь впервые…
— И я…
— И я тоже…
— Я прыгаю.
— Погоди. Позови его. Холларк. Тише зови, дурень!
— Он молчит.
— Мы не можем бросить нашего холларка. Как мы покажемся в Онеларке? Что скажем? Я иду за ним.
— И я тоже…
— Я с тобой…
— Хорошо, мы все идем.
— Может, все же дозовемся его.
— Нет, мы все идем. Вперед.
Один за другим холкуны стали пропадать в отверстии. Когда очередь дошла до людомара, он не медлил не секунды. Его тонкий слух донес всплески, доносившиеся сквозь глухую пелену тумана.
Стена. Скольжение. Краткий полет и людомар с головой ушел под воду.
Когда он вынырнул, туман гудел от взволнованных холкунских голосов.
— Где холларк?
— Я не вижу его.
— Ищите.
— Холкуны, здесь решетки.
— И с этой стороны тоже.
— Мы в западне.
— Не выбраться нам. Нет берега. Одна вода.
— Лезем на решетку.
— Я нашел его. Он… спит.
— Тащи его сюда.
— Не могу. Он ухватился за решетку и спит.
— Холкуны, на решетку. Неизвестно, что скрывают Брездские воды.
****
Весь день над головами холкунов и людомара гремели барабаны и ревели трубы. Гулкие переходы крепости сглатывали тяжелую поступь пехоты, боевых груххов — громадных животных, походивших одновременно и на быков и на носорогов. Войска весь день вытекали из цитадели, подобно металлической реке и скрывались в тумане.
Словно стая мелких птах по зиме, нахохлившихся и недовольных всем на свете, холкуны облепили одну из решеток, которая перегораживала путь в Долину Брездов по реке.
Волнение и разговоры постепенно стихли. До самого вечера со стороны горожан доносилось лишь покашливание, недовольное шмыганье носом и стук зубов.
Река мерно протекала под ними иной раз создавая между прутьями решетки небольшие водовороты и завихрения.
Охотник сидел у самого потолка арки и апатично смотрел на Долину Брездов. С его насеста она была видно плохо, точнее было видно лишь продолжение лощины и только вдалеке яркими красками цвели неведомые ему деревья. До его носа доносился их аромат, пробуждавший с желудке неприятное клокотание.
Только тут людомар вспомнил, что не ел со вчерашнего дня.
Он порылся у себя в заплечном мешке, вытащил оттуда размякший кусок мяса и готов был впиться в него, когда один из холкунов задал ничего не значащий вопрос: "Что это?"
Сын Прыгуна посмотрел на вопрошавшего и заметил, что вода реки остановилась. Эту остановку было очень сложно заметить, потому что легкая рябь все еще нарушала гладкое стекло реки.
